.jpeg){kind=small}
«Мы первые!..»
В распахнутое окно доносился щебет и чирикание птиц. Нынче апрель выдался солнечным, и местная жизнь радовалась столь раннему весеннему теплу. Где-то вдали защелкал кнут пастуха, в ответ мычали коровы и блеяли овцы. Пастух погнал стадо на пастбище. Где-то рядом по дороге проехала телега, надсадный скрип несмазанных осей колес был слышен по всей деревне. Опять Митрофаныч не смазал колеса дегтем. Ленивый старик. Вредный дед. Залаяли собаки ближайших дворов, как бы прогоняя прочь телегу с надоедливым скрипом. Сильно заныло колено – осколок напоминал о тех временах, когда рекой лилась кровь, в воздухе стоял грохот, пахло гарью и свистели пули, пролетая мимо ушей, словно осы в летний погожий день. Григорий сидел на кровати, опершись руками об край. Его осунувшееся, обросшее бородой, лицо не выражало никаких эмоций. Просто спокойное, морщинистое лицо. И лишь подрагивающий правый уголок губ давал понять, что человек старается изо всех сил терпеть боль. «Сейчас через пять минуток всё пройдет». Такой мыслью Григорий убаюкивал боль, как бы заставляя ее стихнуть. Он сидел спиной к окну и о чем-то думал.
Вспомнились боевые дни. Товарищи по окопу. Погибшие командиры. Глаза немецких противников, полные ужаса. Слева присел Васька с ППШ, справа – Колька с «мосинкой». Такие родные. Война их всех породнила. А сверху, над головами, по краю окопа ходит Она. Она самая, что с косою. Попадание снаряда, и вот, забрала Она Ваську, следом поспешил и Колька-балагур. А ему шепнула, пахнув гарью и кровью: «А ты живи и помни. Не твое время». Вот Григорий и жил. Ранение, госпиталь, награды конец войны, Победа. Выстраданная Победа. Вырванная из сердца, но выстраданная и отвоёванная Победа. Нет, до Берлина он не дошел. Это сделали другие бойцы, они были ближе. Ближе к Берлину, Рейхстагу. Победа…
Самая жестокая за всю историю война. Очень странная. Зачем воевали? За Родину. За Сталина. За свою деревню. За своих детей. Григорий продолжал сидеть, и, казалось, склонил голову еще ниже, будто глубоко погрузившись в мысли, задремал ненароком. Жизнь текла вязко, спокойно. Никаких печалей, радостей особых тоже нет, когда эхо войны звучит в ушах, приходит во снах и отдает в осколок в колене. Что ж может радовать?
Резко распахнув дверь, в избу влетел Егорка, сын Григория.
- Тятька! Тятька, по радиво гутарят, шо мы первые! Гагарин в космосе!
Григорий поднял глаза, посмотрел на отрывной календарь. Сегодня была среда, 12 апреля. Григорий впервые за столь продолжительное время очень внимательно посмотрел на сына и, прищурив усталые глаза, улыбнулся.
30.08.2024
